Джонатан прикрыл глаза, улыбаясь внутренне.

Самая могущественная магия Ремнанта… Под самым носом у самых наблюдательных людей Ремнанта.

И никто так до конца и не знал, что именно запланировал Джонатан.

Так произошло

Как можно убить бессмертную ведьму, заставшую расцвет и гибель сотен цивилизаций? Как можно убить того, кого нельзя убить?

Джонатан посвятил большую часть прошедших трех лет исследованию Салем. Даже если все это время она находилась в тени — и определенно, она не всегда находилась в тени — личность подобного масштаба не могла пройти сквозь тысячелетия не оставив как минимум несколько десятков следов в реальности. Старые легенды, передававшиеся сказки, археологические раскопки, артефакты давно забытых государств — везде Салем оставила свой след — нужно было только правильно отыскать тот — и изучить.

Джонатана едва ли можно было назвать союзником Озпина — в какой-то мере он был ему благодарен за то, что тот заставил его очнуться годы назад. В какой-то мере он его ненавидел как врага человечества, рассматривающего мир лишь с точки зрения исполнения его святой миссии, спасения Ремнанта — даже если для этого спасения Озпину следовало пожертвовать парой миллионов людей. Но, в конце концов, Озпин и Джонатан действовали в одной упряжи на этот раз в упряжи уничтожения Салем. Грандиозное событие, коронующее тысячи лет истории Ремнанта и борьбы двух бессмертных существ. Джонатан не видел продолжения своего союза с Озпином после окончания борьбы с Салем — однако на краткий миг единых устремлений, Джонатан мог доверять Озпину.

Он получил столько информации от Озпина, сколько он мог — насколько то было возможно, конечно же, он проверил ту самостоятельно, но на свете существовало крайне ограниченное число способов проверить информацию пятисотвековой давности, а потому значительную часть сведений Озпина Джонатан был вынужден принять на веру. На веру Джонатану пришлось принять и информацию, принесенную Леонардо Лайонхартом — Джонатан мог попробовать лично несколько десятков способов устранения Салем более привычным способом, с помощью оружия, однако кто мог знать о том, что Салем предпримет после этих неудачных покушений?

Каждый факт стирал один или другой отходной путь для Джонатана — не пуля, не клинок, не яд, не огонь, не кислота…

Постепенно в разуме Джонатана начали появляться более разрушительные способы уничтожения Салем — но и они постепенно отсекались. Какой был смысл в том, чтобы испарять половину континента мощью Солнца, если то представляло из себя просто аннигиляцию, увеличивая мощность, но не предлагая ничего радикально нового? Салем нельзя было победить с помощью силы — а если Салем нельзя было победить с помощью силы — ее нужно было победить с помощью ума.

Однако и тут Джонатан начал натыкаться на препоны с самого начала своего пути.

Гравитационная ловушка звезды? Озпин уже использовал этот трюк — безрезультатно.

Запечатать ее навечно в виде множества мелких частей? Не принесло успеха. Запечатать ее в другом мире? Возможно, это бы и сработало, однако Джонатан не владел подобным способностями для простой реализации плана.

Постепенно, размышления Джонатана начали наслаиваться друг на друга, прежде чем Джонатан не пришел к выводу что, возможно он и мог победить Салем… Через десять, двадцать, или может быть сто лет, после того, как он развился бы до высот, на которые с ужасом и благоговением взирали все остальные маги — архимага. Возможно, став архимагом, проблема Салем стала бы для него мелочью, недостойной внимания — всего-лишь бессмертная против того, кто способен управлять энтропией вселенной и мировым течением времени? Это нельзя было даже назвать противостоянием, только отвлечением от настоящих насущных проблем.

Однако это ожидало Джонатана, если он будет удачен, в следующие десятки лет — что же сейчас? Сейчас Джонатан не мог победить Салем. Не мог убить Салем. Никаким образом. Не существовало такого развития событий в котором Джонатан, в своей текущей форме, мог убить Салем.

Осознание этого на время раздавило Джонатана, заставило его закрыться на день в своем кабинете, пытаясь понять, что в таком случае он мог сделать, как он мог уничтожить Салем… Прежде чем прийти к парадоксально простому выводу.

Он действительно не мог убить… Не мог убить Салем.

Но ведь он мог уничтожить кого-нибудь кроме Салем?

В таком случае весь вопрос сводился лишь к тому…

Как именно Джонатан Гудман мог превратить Салем в не-Салем?

Полтора года назад Джонатан пришел к этому пониманию — и с тех пор он точно знал, куда именно ему стоило двигаться для того, чтобы разрешить неразрешимую загадку, занимавшую ум Озпина.

Как убить неубиваемого? Достаточно просто.

Нужно только сделать его убиваемым вновь.

Джонатан во многом отличался от других магов, что когда-то были его коллегами — до того, как он стал частью этого другого мира. Он отличался своим положением, историей, финансовыми способностями, но говоря конкретно об одном особенном случае — Джонатан отличался от других магов тем, что он пережил то, о чем многие из них не могли и помыслить.

Джонатан пережил свое разрушение Узора.

Это не прошло для Джонатана бесследно — на многие годы он превратился в калеку, неспособным действовать иначе, чем опираясь на свою трость, в листом медицинских предписаний дольше, чем иная биография, однако Джонатан смог пережить это событие — а впоследствии даже перестроить, восстановить свой Узор вновь.

Свой Узор, свою собственную суть, свое естество, концепцию самого себя.

Уничтожить подобное само по себе было достаточно сложно если говорить о самой возможности подобного изначально, однако куда сложнее было восстановить это. И еще сложнее было это изменить. Однако Джонатан, в отличии от множества иных магов, прошел сквозь весь этот путь.

А значит ему просто стоило столкнуть Салем на этот путь.

Как Джонатан мог убить Салем? Никак.

Но если убить то, что составляет из себя «Салем»…

Старые сказки и забытые легенды слабо отвечали на вопрос того, как Джонатан мог уничтожить живое существо, называющее себя Салем, но отвечало на вопрос — что есть Салем?

Салем была могущественной ведьмой гримм, врагом Озпина, черной тенью, нависшей над Ремнантом, но что скрывалось глубже наносных титулов? Разве Салем можно было описать полностью во всем ее виде с помощью подобных титулов, имен и описаний?

Джонатан Гудман не описывался словосочетанием «Джонатан Гудман.»

За наносными именами существовал следующий слой, за ним еще один и еще. до тех пор, пока кто-то не добирался до самого глубокого, дремлющего слоя самого себя.

Истинное Имя.

Бессмысленный набор звуков, описывающий суть явления.

Для людей, оружия, предметов, времени, событий — существовало оно. Истинное Имя.

И Джонатан должен был найти Истинное Имя Салем.

Истинное Имя это отражение сути, оно не строится ни по каким правилам и не несет в себе значения, символа или перевода. Истинное Имя это чистая эссенция без формы, суть без выражения, наполнение без понимания, что есть наполнитель. Истинное Имя — совершенный катализатор для всего.

Полтора года. Полтора года исследования Салем, ее истории и действий, внешности и воспоминаний, планов и мыслей, для того, чтобы прийти к пониманию Истинного Имени Салем.

Теноксе Макталос Люридеран.

Десять слогов чистой бессмыслицы.без любой связи с любым развившимся языком вселенной.

Истинное имя Салем, обозначающее все и ничего одновременно.

Все, что требовалось Джонатану после этого?

Изменить ее Истинное Имя.

Что касается результата — в этом не существовало какой-то проблемы. Будь это один звук или все слово сразу — любое изменение Истинного Имени Салем уничтожило бы суть Салем как таковой, лишило бы привязанной к ее сути бессмертия.