Спустя мгновение Джонатан, довольно легко подхватив Синдер на руки, сделал шаг, оказываясь рядом с кроватью, после чего присел рядом.

Синдер, ощущая теплоту, медленно прикрыла глаза.

В ее комнате всегда было холодно… Но почему то, когда рядом с ней был Джонатан — Синдер было тепло. Уютно.

Хорошо.

Синдер прикрыла глаза, ощущая, как постепенно успокаивается ее дыхание и сердцебиение.

Мисс Санни… Близняшки… Охотники…

Все это было там. За дверью. В холодном, неуютном мире…

А Джонатан был здесь. Вместе с Синдер. В этой комнате.

Здесь было тепло, светло, хорошо…

Ты свети звезда моя…

Синдер словно бы услышала голос, напевающий ей песню…

Где ты есть не знаю я.

Наверное, в этом голосе не было ничего особенного — ни особой тренировки, ни мелодичного звучания…

Высоко ты надо мной…

Но голос пел тихо, спокойно…

Как алмаз во тьме ночной.

И Синдер казалось, что ничего приятнее в этом мире, чем этот голос, нет.

Ты свети звезда моя…

И Синдер, казалось, стояла под бескрайним ночным небом, глядя вверх…

Где ты есть не знаю я…

И все проблемы остались далеко позади…

Хорошо или правильно?

Медленно Джонатан отложил мирно посапывающую Синдер на кровать, перенеся ту аккуратно со своих коленей — но стоило только ему попытаться немного отодвинуться и встать — как Синдер, даже убаюканная колыбельной, единственной колыбельной, которую Джонатан знал — тут же начала ворочаться, стараясь руками нащупать удалившийся на некомфортную для той дистанцию источник тепла…

Джонатан остановился на секунду, глядя на Синдер, совершенно растерянную даже через сон, продолжающую водить руками где-то рядом с собой, стараясь нащупать Джонатана, прежде чем выдохнуть и присесть рядом, придвинувшись немного, после чего положить руку на лоб Синдер что, почувствовав присутствие Джонатана, тут же перестала ворочаться, мгновенно успокоившись и погрузившись в глубокую дрему.

Джонатан не удержался и провел по волосам девчонки.

Ха… Куда только катится его жизнь?

Джонатан за последнее время столько раз размышлял о том, как странно, неправильно даже, возможно, его жизнь повернулась, что размышлять прямо сейчас о чем то подобном Джонатану не хотелось совсем. Ему не нужна была еще одна бессмысленная и бессонная ночь с переливанием из пустого в порожнее и потрясанием кулака в воздухе с надрывным криком «доколе мы это будем терпеть⁈». Пару таких он уже пережил и потому с уверенностью мог заявить, что все они были одинаковы и ничего нового из них тот не получит. Так что Джонатан только вздохнул, отгоняя от себя еще одну волну меланхоличного рассуждения о судьбах несчастных детей, прежде чем выдохнуть медленно, разгоняя тоску и глядя на Синдер.

Значит, деньги. Выполнено.

Документы — скорее выполнено, но Джонатану следовало все же проследить за Бором и получить документы на руки, проверив их легитимность, прежде чем он бы доверился коррумпированному расисту на посту начальника помощи беженцам.

И снятие ошейника с Синдер. В процессе.

Джонатан еще раз осмотрел Синдер, прежде чем перевести взгляд на кулон, свалившийся во сне Синдер набок. Ха-ха, еще один эксперимент!

Только в этом эксперименте права на ошибку у Джонатана не было.

Джонатан попытался было одернуть плащ, прежде чем осознать, что его верный плащ прямо сейчас висел на вешалке рядом со входом и, за неимением большего, немного передернуть плечами.

Перегонка квинтэссенции, значит… Не сказать, что это было слишком уж большой проблемой для Джонатана — может быть и не тренировочное занятие для новичков, но Джонатану удавалось подобное в прошлом неоднократно: под контролем учителей, старика, самостоятельно и даже пару раз втайне.

Проблемой было только то, что в реальном мире — хотя, мог ли Джонатан вообще использовать это слово? Этот мир казался столь же реальным ему, как и Земля — квинтэссенция была не частой находкой, так что тот привык работать с достаточно небольшими объемами квинтэссенции… Когда-то казавшимися ему большими.

Скажем, в двадцать раз меньше, чем было заключено в ошейнике Синдер? Может быть десять, если припомнить его наиболее значимые из деяний.

И тогда он мог не опасаться — квинтэссенция, с которой работал он, была инертна — насколько это было возможно — либо же он находился в лабораторных условиях, с должной защитой. Сейчас была не та ситуация.

Джонатан непроизвольно провел рукой по волосам Синдер, концентрируясь на медленно вырастающем в его голове плане.

Первоначальный план просто попытаться телепортировать ошейник Синдер был рискованным — помимо неизвестных непредвиденных эффектов телепортации праха, тасса, Джонатан боялся и того, что ему не удастся телепортировать отдельную часть Синдер — если из-за каких-нибудь связей, скажем, квинтэссенции внутри ее тела и внутри ошейника тот считался бы частью ее тела. К сожалению, Джонатан не умел даже телепортировать одежду людей, срывая ту с них самих — к сожалению, внутренне убеждение людей, их восприятие одежды как просто незаметной «части тела» мешало ему в этом. И это, конечно же, не касаясь, скажем, того факта, что ошейник Синдер мог взорваться за мгновение до своей телепортации — или, например, того, что ошейник мог быть защищен от прямой телепортации — и мог взорваться даже от попытки его телепортировать прочь. Да, Джонатан не считал последнее слишком уж вероятным — но чем больше он думал об этой идее, тем менее привлекательной она ему казалась — и спустя еще пару мыслей «против» Джонатан отбросил эту мысль окончательно.

Значит, забор силы…

Джонатан мог попытаться забрать всю силу из ошейника. Какой смысл был пропадать лишней квинтэссенции? Даже если Джонатан подозревал, что квинтэссенция из подобного… Орудия пытки — Джонатан не смог подобрать более мягкого определения — наверняка была бы пропитана сильным и неприятным резонансом — возможно, чуть позже, он сможет ее дистиллировать… Перегнать в ближайшую бутылку воды и унести с собой. Весьма полезное приобретение.

Или Джонатан мог просто разобраться со всем этим, не обращая внимания на потери.

Разница между этими подходами была исключительно во времени. Чуть больше подготовки в первом случае, чуть больше стараний…

Чуть дольше Синдер бы оставалась во владении Мисс Санни.

Джонатан прикрыл глаза и выдохнул.

Просто подожди еще денек. Еще день в месте, где тебя пытали. Еще день в рабстве. Потому, что твоему спасителю захотело поиграться с новой игрушкой. Потому, что твой спаситель скряга и ему плевать на твои страдания. Возможно он вообще во все это ввязался потому, что хотел немного бесплатной квинтэссенции.

Джонатан сжал зубы, прежде чем помотать головой.

У него есть деньги, а если уж так будет тяжко — то и подкупленный чиновник, через которого Джонатан мог купить себе тасса на несколько миллионов.

А Синдер была одна.

Джонатан еще раз провел рукой по волосам девчонки, глядя на то, как медленно и спокойно поднимается ее грудь при дыхании.

Если вопрос стоял в том, когда и как Синдер стала для него важной — наверное, Джонатан даже не знал ответа на этот вопрос.

Но если же вопрос стоял «была ли Синдер для него важна?» — то на этот вопрос Джонатан мог ответить точно. Да, была.

Джонатан еще раз провел той рукой по волосам, после чего перевел взгляд на молчаливые часы неподалеку, отсчитывающие прошедшее время.

Два часа ночи. В другое время Джонатан бы уже готовился ко сну.

В другое время, в другом месте, в других обстоятельствах. Там жил другой Джонатан.

Интересно, чем он сейчас занимался там, в другом мире?

Наверное, он сейчас бегал по инстанциям, подтверждал свое обучение в «элитном закрытом учебном заведении для одаренных учеников», расположенном где-то горах Испании. Пиренеи, Каталония, основанный самим Филиппом Вторым, герцогом Нидерландов и наследником Священной Римской Империи! Кажется, это полагалось говорить по официальной информации?