Однако Озпин не обладал информацией о том, что Джонатан был научен, в свое время, всегда относится с подозрением к могущественным сущностям, прожившим тысячи лет — из-за чего тот изначально выбрал несколько неправильную стратегию общения.

Также, пожалуй, проблемой было то, что Озпин несколько недооценил Джонатана — предположив, что тот был поглощен своей магией и королевскими обязанностями — даже одного занятия из этих было достаточно для того, чтобы занять любого человека более, чем на целую жизнь — и потому не смог предположить, что тот займется изучением гримм, значительно более глубоким, нежели обывательское понимание.

И, безусловно, возможно Озпин спроецировал свои качества на Джонатана — проблема, что преследовала даже могущественных тысячелетних магов — наблюдая длительно, как тот старался избегать ответственности и проявления перед Салем в качестве ее противника тот решил, что тот избрал путь сражения с Салем скорее под давлением внешних факторов, нежели из-за четкого внутреннего решения.

В конце эти факторы привели к неверному решению.

Озпин предпочел иным стратегиям — правду, если и не всю, логичную и прослеживаемую, что удовлетворила бы Джонатана и его желание следовать логике в своем решении, после чего увел разговор в сторону, от проблемы личного уничтожения орды к проблеме спасения жизней — то, к чему Джонатан стремился — к его собственному сомнению в своих силах — что всегда съедало Джонатана изнутри — после чего предложил ему некую отличную альтернативу открытому уничтожению орды, что удовлетворило бы и его желание остаться на периферии сражения, и помочь с уничтожением орды, желая, что взглянув на его статус, Джонатан, подобно многим, примет кажущееся на первый взгляд отличный, если не сказать, мудрый компромисс.

Однако проблема оказалась в том, что избрав тактику логики и открытой правды — если и не полной — Озпин загнал себя в ловушку, в которой Джонатан смог сыграть его же оружием — использовав неизвестный доселе Озпину фактор собственных знаний Джонатан смог доказать нелогичность решений Озпина, оставив того без возможностей дальше вести логичный и аргументированный диалог.

И это было, безусловно, печально.

«Ни один план не переживает контакта с врагом…» — Озпин чуть покачал головой.

Его расчет был весьма прост, но не сказать, что лишен изящества.

В первую очередь сражение с ордой Вакуо необходимо было Озпину для того, чтобы лишить Джеймса его высокопоставленной поддержки — однако это было вовсе не все, что Озпин решал одним планом.

Джеймс совершил глупое решение, введя войска на территорию Мантла, серьезно повредив его имиджу и снизив его поддержку в том, после чего, по совету Озпина, тот арестовал Жака Шни. Однако Озпин правильно оценил своего старого друга — и тот, не решившись открыто арестовать того по обвинению, тем более перед предстоящей боевой операцией, чтобы не провоцировать общественность, совершил куда более опасную вещь — арестовал того тихо, после чего отказался давать комментарии, когда Жак Шни перестал появляться на публике, серьезно настроив против себя свою до того момента весьма индифферентную публику из высшего эшелона Атласа, что ныне полнилась слухами о решении генерала.

Однако даже серьезно повредив своему положению в обществе Генерал все еще имел определенную поддержку — и огромный авторитет в армии, как компетентный, если и строгий, командир, неоднократно выручавший своих солдат из самых значительных передряг.

Для нанесения финального удара по Джеймсу Айронвуду необходимо было лишить его поддержки от последнего столпа его мощи — армии. И что было лучше для этого, чем разгромная неудачная операция против орды гримм?

Джеймс должен был прибыть не за несколько часов до начала сражения, а в момент его сражения, мгновенно влившись в то в походных порядках и не успев полноценно оценить условия боя — особенно учитывая то, что не вся информация, переданная ему, была полностью верна.

В конце концов орда не статична и перемещается, а Совет Вакуо, что так и не объявил общую тревогу опасаясь роста паники не мог наблюдать из-за этого факта за местоположением орды, было бы абсолютно естественно в таком случае получить несколько неверную информацию — даже если причиной того являлся скорее Озпин, нежели кто-то иной…

После этого последовало бы хаотичное и крайне неудачное сражение — возможно с несколькими случаями попадания под снаряды друг друга — по официальной версии из-за начала боя в неправильном порядке — и несколько разгромных ударов гримм, что в первую очередь бы унесли жизни лояльных Джеймсу офицеров.

К тому же гибель некоторого числа мирных жителей Вакуо — небольшое число, но заметное — и опоздание армии, о времени прибытия которой было бы объявлено заранее и с ошибкой, вызвало бы катастрофический эффект для Джеймса Айронвуда внутри и вне Атласа, окончательно отрезав бы того и лишив поддержки, что сделало бы последующий переворот — или революцию — практически безболезненной…

И небольшая цена за то, чтобы Вакуо вспомнило, что угроза приходит не только изнутри, но и извне города, вернувшись вновь к готовности сражения с гримм — и новый кризис, что сильно привязал бы Теодора, отправившемуся к Озпину за помощью с его разрешением и предотвращением последнего вновь — удар по добыче праха, кто подорвал бы финансовую ситуацию Атласа и усилил бы протестные настроения в Мантле…

Конечно же, суперорда была бы уничтожена в конце, но урон уже был бы нанесен — не говоря уже о других эффектах случившегося.

Например, если бы сражение за Вакуо оказалось бы на самом деле удачным — было бы крайне эффективным раскрыть участие Джонатана в той, как минимум с точки зрения популизма. Король, отправившийся помогать мирным людям другого королевства, отчаянно сражающийся с ордами гримм, вновь, с помощью могущественнейшей армии Ремнанта — и известная охотница Вейла, лидер знаменитой команды STRQ, уничтожающие все вместе врага — это был бы столь сильный посыл для всех газет и передач мира на следующий месяц…

Но скрыв информацию о них Озпин мог избежать проблем их ассоциации с катастрофическим сражением за Вакуо.

К тому же неудачное сражение однозначно спровоцировало бы реакцию, как вовлекая Джонатана сильнее под крыло Озпина, что обвинил бы в неудаче Джеймса, чьи подчиненные бы прибыли в неудачной форме и в неудачный момент, и подпитывая Саммер — нет, Озпин не наслаждался причинением страданий, но каждый план требовал использования своих возможностей и последствий на сто процентов — если бы Озпин не придерживался этого мнения — он никогда бы не поспособствовал формированию именно подобное личности Саммер…

И, в конце концов, он мог бы действительно скрыть способности Джонатана от взгляда Салем — или скорее, скрыл бы Салем от Джонатана.

Безусловно, Джонатан мог утверждать то, что до него утверждали тысячи иных — но Салем знала, как получать желаемое… И Джонатан был слишком силен, чтобы позволить ему оставаться нейтральным — и слишком опасен для того, чтобы допустить саму возможность того, что он перейдет на сторону врага.

Но одна ошибка была совершена и…

Озпин сделал глоток из чашки, прежде чем отставил ту.

Ему потребуется менять множество планов…

Джонатан появился в своей комнате, прежде чем, опершись на трость, сделать шаг к кровати, усаживаясь на ту.

Что… Что он вообще имел ввиду⁈

А это так важно?

Джонатан оставил трость рядом, глядя в стену.

Он соврал мне… Почему?

Тебе перечислить все тысячи возможных причин?

Он же… Он же понимает все последствия⁈

Я полагаю, даже лучше, чем ты…

Джонатан старался уместить в голове слова Озпина, его спокойный, не холодный и даже не отстраненный, а спокойный взгляд и совместить тот вместе с его словами — его решениями.

Озпин не выглядел холодным, вместо этого он казался столь…

Спокойным.

Когда ты проживаешь тысячи лет в войне с иными тысячелетними, где поле боя целый мир — твое сознание меняется. Необратимо, даже если и медленно, но меняется.